КОЛЛЕКЦИОНЕР.
Уж так повелось, и навеки так будет:
Жестокость и Злоба приравнены к Силе.
Так бойтесь же, бойтесь же, Люди.
Сегодня я становлюсь агрессивным!
Жестокость и Злоба приравнены к Силе.
Так бойтесь же, бойтесь же, Люди.
Сегодня я становлюсь агрессивным!
ТУК-ТУК, ТУК-ТУК, ТУК-ТУК… - на удивление мягко и тихо отозвалось кольцо чёрного, калёного железа об резную дубовую дверь.
- Войдите! – Послышался низкий грудной, проникающий в самую утробу, голос. О! От подобного голоса кровь стынет в жилах, а по позвонку проходит дрожь… Уж вы мне поверьте, мне доводилось однажды его слышать…
читать дальшеТяжёлая дверь со скрипом отворилась, и в просторную комнату без окон, но ярко освещённую множеством свечей, вошёл высокий, чёрноволосый юноша в белой накрахмаленной рубашке, чёрных отутюженных брюках и остроносых, лакированных туфлях. Он был красив и статен, и лишь едва заметные следы купероза на впалых щеках производили отталкивающее впечатление и не давали задерживать надолго взгляд на его всё же симпатичном, молодом лице, казавшемся на фоне рубашки ещё более бледным, нежели оно есть на самом деле,
Из-за обильного количества свечей, расставленных хаотично в чугунных подсвечниках так, что комната была освещена лишь наполовину, воздух был спёртый и тяжёлый. Каждый глоток давался с трудом, но спустя какие-то четыре минуты он привыкнет…
Стены были завешены плотной тёмно-синей тканью. Очевидно, за ними находились какие-то полки. По углам были расставлены старинные, кожаные кресла. Другой мебели не было.
В противоположном конце комнаты, куда не доходил свет, тёмный силуэт расставлял банки с чем-то горящим алым, пульсирующим и живым. Было заметно, что он очень торопился закончить поскорее и скрыть то, что находилось за занавесью. Водрузив последнюю, единственно пустую банку, обитатель комнаты поспешил задёрнуть тяжёлую штору, действительно скрывавшую за собой стеллажи со склянками, уходившие бесконечно вверх.
- Садитесь. – Раздался тот самый голос, и чёрная фигура указала на кресло справа от двери, сама же она устроилась в углу, напротив, в неосвещённой части комнаты, так и не явив своего лица. - Вы Габриель, не так ли? – Продолжил голос. – Я уже давно жду Вас…
Что привело Вас ко мне?
- Мне сказали, граф, что вы можете выполнить любую мою просьбу.
- А они, те, кто сказал Вам это, они не назвали Вам цену?
- Нет, но они все уверяли меня, что она для всех едина и не очень высока.
- Что ж, понимаю… Не каждому хватило бы смелости признаться… Да, цена для всех одна, но для каждого она имеет свою стоимость…
Но не будем отвлекаться… Что Вы хотите?
- Понимаете, есть одна девушка…
- Понимаю… Амаранта, да? – чёрный силуэт в кресле повернул голову вправо на зашторенные стены, будто там, на полках среди банок, и должна была быть возлюбленная его гостя. – Вам кажется, что она абсолютно бессердечна, и её нельзя растрогать ничем? Нет ничего проще, ибо людские сердца – Юноше на миг померещилось, что при этом слове у графа в темноте блеснули глаза. – Ибо людские сердца – это, отчасти, моя э-э… специальность…
- Сколько? Ради Любви я не постою за ценой! Мне плевать, что там насчёт этого говорили мне Вы и мои друзья!
- Вы хотите купить Любовь за деньги? А Вы точно не бывали у меня прежде? – Комнату огласили раскаты тяжёлого хохота, и хотелось встать и бежать, скорей бежать от этого страшного места, но гость был не из робких и очень хотел заполучить то, за чем пришёл. – Вы видели мой замок, его убранство… неужели Вы считаете, что деньги меня заинтересуют? Что ж, для Вас цена и вправду не покажется слишком высокой…
В обмен на Любовь прекрасной Амаранты, я хочу Ваше сердце.
В комнате повисла тишина, ещё более тяжёлая, нежели воздух…
- Т-то есть к-как сердце?
- О не бойтесь! Вы останетесь живы и даже ничего не почувствуете! Скорее наоборот, Вам покажется, что так много лучше!
- Н-но без сердца… как же я смогу любить без него?!
- А Вам и не надо. - Сухо и злобно отрезал хозяин замка. – Любить будут Вас, а не Вы. Вы ведь этого хотели, не так ли? Вы ведь и не любили-то её никогда, как, впрочем, и не любили вообще. Вы сами разбили сердца многим девушкам, так неужто Вам сейчас жалко своё? Вам хочется обладать красивой игрушкой, что ж, я могу с лёгкостью это исполнить.
Ну, думайте быстрее, или она никогда не станет Вашей!
- Согласен! – Выпалил гость.
- Подойдите ко мне. – Приказал граф.
Юноша встал со своего кресла и нетвёрдой походкой сделав пять шагов, ступил во тьму.
-Ближе, ближе… Не бойтесь.
Сделав ещё три шага, он оказался вплотную с креслом. Не вставая с него, тёмная фигура приложила ухо к груди своего гостя: ТУК-ТУК, ТУК-ТУК, ТУК-ТУК… - ровно, словно метроном билось молодое сердце.
- Вы слышите? – Спросил голос.
Юноша молча кивнул головой.
Лёгким, но резким взмахом левой руки, фигура провела безымянным пальцем по груди молодого человека. На рубашке образовалась тонкая огненная линия, превратившаяся в разрез. Граф просунул в него свою правую руку и приложил её к коже юноши. На миг тот ощутил холод и пустоту внутри себя, но это тут же прошло. Стало как-то необычайно легко и спокойно.
- Вот и всё. – Сверкнул граф белозубой улыбкой, а затем снова приложил ухо к его груди. – Слышите?
Гость задержал дыхание, но не услышал ничего, кроме тишины. Он отрицательно помотал головой.
- Так что Вы там хотели? Ах да! Сердце девушки?
- Знаете, я бы предпочёл золотом. – Холодно и без эмоций ответил гость.
- Как Вам будет угодно. За дверью с Вами рассчитаются, и не жалейте набивать цену. Ступайте!
Едва дверь затворилась за ним, как граф с усилием поднялся со своего кресла и подошёл к тем полкам, которые несколько минут назад неудачно пытался скрыть от этого молодого человека. Резко взмахнув рукой в сторону потолка, он зажёг десятки свечей на старинной люстре из кованого железа. Вся комната озарилась мягким, тёплым ровным светом, включая самые её отдалённые углы. Хозяин замка отодвинул тяжёлую, плотную ткань и взял с полки некогда пустовавшую банку.
ТУК-ТУК, ТУК-ТУК, ТУК-ТУК… - бился алый сгусток в ней, а на самой банке огненными, красно-оранжевыми буквами было написано «ГАБРИЕЛЬ».
- Наконец-то! Последнее! Больше на земле не осталось ни одного! – Не скрывая восторга, произнёс граф.