О том, сколь важно быть добрее ((= [отрывок из книги]

[ddi]

Чёрные остроносые туфли осторожно скользили по покрытой серым льдом неровной земле. Ноябрь. Начало Зимы. Внезапно выпавший на прошлой неделе снег растаял вчера, а за ночь вода снова замерзла, и приходилось быть очень осторожным, дабы не растянуться на грязном, мокром пустыре.



Было раннее утро. Начало шестого. Пробираясь незнакомыми дворами на окраине города, он надеялся-таки выбраться к шоссе. Озираясь по сторонам, чтоб хоть как-то отвлечься и не сосредотачивать внимание на холодном, пронизывающем ветре, он думал. Надо признать, что думать ему давалось очень легко.



«Нет, нет, нет… Нельзя, нельзя быть таким злым. Глупо, глупо винить окружающий мир в грубости и жестокости, и при этом самому ненавидеть людей за это. Надо быть добрее, если каждый из нас станет добрее, то и окружающий мир тоже станет лучше. Бр-р! Как же холодно! *ля! И какой придурок додумался ТАК расположить эти деревянные трущобы? Нет, нет! Добрее надо быть, терпимее… Как же выбраться-то отсюда? Совсем уже мозги от холода ничего не соображают… Но надо быть до…»



«ДЗОНК!»: раздался звон разбитого стекла. В глазах внезапно потемнело, как будто солнце полоснуло по ним своим ярким светом и на секунду ослепило его. Звон стекла показался ему плеском волны. Ноги перестали быть твёрдыми, и ему почудилось, будто опускается он не на мокрый грязный снег, а на теплый раскалённый песок. Неожиданно стало тепло, а по лицу побежала тоненькая струйка чёрной венозной крови. Сухие губы беззвучно шептали: «Надо быть добрее, и тогда мир станет лучше…»



Отбросив разбитую пивную бутылку, шестнадцатилетний бритоголовый парень принялся обыскивать его карманы. Не найдя в них ничего, кроме пятидесяти двух рублей и немного мелочи, он осмотрел его запястья. Ну откуда же ему было знать, что его жертва никогда не носит часы? Не найдя более ничего, чем можно поживиться, он с досады пнул его по подошве туфли и исчез так же внезапно, как и появился.



Сухая молния боли надвое расколола голову, когда он пришёл в себя. В лицо ударило холодным ветром реальности за место тёплого морского бриза. Сквозь грохот волн, а может это был шум в его голове, он услышал чей-то прокуренный, пропитый хрипатый голос: «Слышь, если это жмурик, то боты мои!»



Медленно открыв глаза, он увидел двух склонившихся над ним грязно одетых и плохо пахнущих людей. Одним движением вскочив на ноги и не став разбираться, в чём дело, он съездил одного из них в ухо. Человек отлетел и, поскользнувшись, упал, но тут же встал и побежал прочь со своим товарищем. Догонять их не было ни сил, ни желания. «Пошли на х*й отсюда!»: не помня себя, заорал он им вслед.



Сплюнув на покрытый кровью лёд, он провёл рукой по голове. Волосы слиплись. Ладонь тоже была в крови. Переступив осколки, он отряхнулся и, прихрамывая на правую ногу, пошёл навстречу ветру, искать шоссе. По пути он цедил сквозь зубы: «Надо быть добрее… мир станет лучше…»