Возвращался из командировки из Москвы на самолете, несколько раз не открывались шасси у самолета, несколько раз заходили на посадку. На третий где-то раз в гробовой тишине салона голос с папановскими интонациями:
- Не боись, Казадоев, сядем усе! Хаааа!